Уральский Монстр - Страница 232

232

Колёса судебных жерновов вращались медленно, но неостановимо. 27 марта 1940 г. Владимир Винничевский, по-прежнему находившийся в свердловской тюрьме Управления госбезопасности, получил на руки определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР. Из него он мог узнать, что расстрел отменяется и впереди его ждёт поездка в Москву, в институт Сербского. Мучения последних месяцев приобретали смысл, и его расчёт, казалось, должен был оправдаться. Для тюремного сидельца поездка из Свердловска в Москву на экспертизу – это целое событие, это развлечение, сравнимое по яркости впечатлений с тем, что современные жители России испытывают при путешествии куда-нибудь на Бали или остров Пасхи.

«Жизнь прекрасна!» – мог воскликнуть Володя Винничевский и, скорее всего, воскликнул. И можно не сомневаться, что в те мартовские дни он опять запел в тюремной камере.

Старший следователь отдела по надзору за РКМ свердловской областной прокуратуры Губин 7 апреля оформил постановление, согласно которому заключённый Винничевский В. Г. подлежал этапированию в Москву в НИИ судебной психиатрии им. Сербского для проведения психиатрической экспертизы в условиях стационара, причём надлежало «на разрешение судебно-психиатрической экспертизы поставить следующие вопросы: 1. Являлся ли вменяемым обвиняемый Винничевский в момент совершения… преступлений. 2. Является ли Винничевский вменяемым в данный момент».

20 апреля Владимир Винничевский в мрачном «столыпинском» вагоне отбыл из Свердловска в Москву. В институт имени Сербского поступил 24 апреля. Наблюдение за спецпациентом продолжалось почти два месяца, акт №651 судебно-психиатрической экспертизы, приобщённый к материалам дела, датирован 16 июня 1940 г. Присмотримся к этому документу повнимательнее – это, безусловно, материал намного более объективный и заслуживающий доверия, нежели написанная «на коленке», всего после двух личных встреч, экспертиза профессора Малкина.

Итак, несколько цитат из акта №651: «…родился в состоянии временного удушья /асфиксия/. Рос физически слабым, болезненным, перенёс в детстве ряд инфекционных заболеваний, был дважды оперирован – по поводу аппендицита.., и в связи с аденоидами. Раннее его развитие протекало без задержек… Со стороны школы жалоб на его поведение не было – считался дисциплинированным… Испытуемый по своему физическому развитию соответствует своему возрасту, телосложение правильное». А вот при оценке состояния нервной системы члены экспертной комиссии отметили любопытные нюансы: «Ахилловы и коленные рефлексы неравномерно повышены /выше слева/. Отмечается неравномерность глазных щелей, асимметрия лицевой иннервации, некоторое уклонение языка влево. Реакция Вассермана в крови и в спинномозговой жидкости дала отрицательный результат. В спинномозговой жидкости имеется изменённая кривая Ланге».

Очень интересные наблюдения! Неравномерность рефлексов, так называемая анизорефлексия, объективно свидетельствует о повреждении центрального или периферического отдела рефлекторной дуги. Кривая Ланге показывает избыточное содержание глобулинов в белке спинномозговой жидкости, и её отклонения от нормы могут свидетельствовать о наличии у пациента нейросифилиса или рассеянного склероза. Но нейросифилисом Винничевской не болел – на это указывает отрицательный результат реакции Вассермана. Так что, убийца, судя по всему, страдал рассеянным склерозом и, жалуясь родителям на плохую память, ничего особенно не придумывал.

Нельзя не отметить и того, что анизорефлексия в каком-то смысле являлась указанием на левшизм Винничевского. Явления эти не обусловлены взаимно, то есть одно не следует из другого в обязательном порядке, но часто сопровождают друг друга и наблюдаются вместе. Здесь самое время припомнить, что в некоторых криминальных эпизодах преступник демонстрировал поведение, присущее левшам. Вместе с тем явный левшизм у Винничевского не зафиксирован, можно не сомневаться, что если бы таковой имел место, то две психиатрические экспертизы его обязательно бы выявили. В общем, полной ясности в этом вопросе нет, в том числе и потому, что никто из следственных и судебных работников вопросов такого рода перед экспертами не ставил, возможный левшизм преступника ими остался попросту незамечен.

Но почитаем текст экспертного заключения далее: «Со стороны психики: испытуемый в ясном сознании, правильно ориентирован в окружающей обстановке. Доступен, но насторожен, неискренен, неправдив. О своём прошлом даёт формальные, односложные сведения, видимо, обдумывает содержание ответов, многое скрывает». Как видим, психиатры поняли, что Винничевский многое скрывает, в этой связи интересен лишь один вопрос: вести себя подобным образом он начал только во время экспертизы или уже во время следствия?

Специалисты, разумеется, задавали преступнику вопросы о его деяниях. Вот как описаны его реакции на это: «На вопросы о правонарушении отвечает неохотно, всё же в основном подтверждает показания, данные им на предварительном следствии. Свои действия объясняет тем, что при истязании детей испытывал половое удовлетворение. Испытытуемый очень озабочен своей судьбой, при упоминании об ответственности краснеет, на глазах навёртываются слезы, даёт обещание „больше этого не делать“, так как за это расстреливают».

Весьма выразительна характеристика поведения Винничевского во время пребывания в институте: «В первые дни пребывания в отделении был заторможен, тосклив, малоподвижен. В дальнейшем эти явления сгладились, чувствуя себя вне сферы непосредственного наблюдения персонала, он был общителен, подвижен, оживленно беседовал с другими испытуемыми, играл с ними в настольные игры, при приближении же к нему кого-либо из персонала, в особенности врачей, настораживался, становился вялым, малоподвижным. За последний период пребывания в Институте испытуемый пытается произвести впечатление слабоумного человека, жалуется на „отсутствие соображения“, даёт нарочито неправильные ответы при проверке его школьных знаний. Однако путём ряда дополнительных исследований установлено, что запас его школьных сведений соответствует полученной им образовательной подготовке. Интеллект в переделах нормы. Работоспособность не нарушена».

232