Данное наблюдение очень важно, оно несёт значимую для правоохранительных органов ориентирующую информацию. Те, кто орудуют ножами или иным холодным оружием, если и не являются явными импотентами, то все же имеют проблемы в интимной сфере, которые часто пытаются решить, обращаясь к врачам или покупая соответствующие лекарства. Таких преступников ищут в том числе и путём опроса врачей соответствующего профиля. При обысках у них нередко оказываются лекарства, стимулирующие сексуальную активность.
Как видим, в случае с Винничевским две очень разные поведенческие модели оказались совмещены в одном человеке. Такое совмещение нетипично, более того, можно утверждать, что в тех случаях, когда способ умерщвления сильно варьируется от эпизода к эпизоду, имеет место одно из двух: либо эпизоды ошибочно приписываются одному серийному убийце, либо преступник действует не в одиночку. Последнее встречается довольно редко, поскольку серийные убийцы по своей природе интроверты и единоличники, но всё же история криминалистики знает такого рода примеры.
В начале 1980-х гг. в Чикаго действовала группа из четырёх серийных убийц, прозванная журналистами «Чикагская бригада смерти» или «Чикагская команда душителей», демонстрировавшая весьма разнообразные модели криминального поведения – они душили свои жертвы лифчиками, резали ножами, отрезали некоторым из них груди, в одном случае сбросили тело жертвы с автомобильной эстакады, в другом – спрятали в кустах у пригородного мотеля, в третьем – оставили прямо у подъезда жилого дома и т.п. Именно это поведенческое разнообразие, чрезвычайно не характерное для убийц-одиночек, позволило криминалистам предположить, что убийц как минимум двое. Впоследствии показания выжившей жертвы позволили не только подтвердить эту догадку, но и сделать немаловажное уточнение – убийц оказалось трое. Расследование выяснило, что на самом деле их было даже четверо, но на убийства они обычно выезжали вдвоём или втроём.
Сложную поведенческую картину демонстрировали, например, и «Хиллсайдские душители» из Лос-Анджелеса. Хотя формально они убивали жертвы именно посредством удушения, применяемые ими пытки были чрезвычайно разнообразны, вплоть до внутримышечных инъекций стеклоочистителя. Также по-разному они поступали и с телами жертв – в одних случаях изощрённо прятали в неожиданных местах, например, в канализационном колодце или в багажнике сброшенной в каньон автомашины, а в другом – оставляли на виду у жилого дома. Ещё раз подчеркнём: подобная «размытость» поведения вовсе не означает, будто у серийных убийц нет стереотипов – напротив, она свидетельствует о том, что у разных преступников существуют разные и притом весьма устойчивые стереотипы, которые сталкиваются в процессе совершения преступления, в результате чего получается некий паллиатив, нечто промежуточное между предпочтениями компаньонов.
В деле Винничевского мы почти не видим таких паллиативных или смешанных схем. Можно сказать, что все из описанных эпизодов, кроме убийства Герды Грибановой, чётко разделяются на две неравные части – большинство из них оказывается работой «Душителя», но некоторые преступления совершены человеком, отдававшим предпочтение холодному оружию. По мнению автора, это свидетельствует о том, что в 1938-1939 гг. в Свердловске и Свердловской области действовали два человека: один из них, условно говоря, «Душитель», другой – если опять-таки говорить условно – «Потрошитель».
2) Показания Винничевского, в которых он пытается рассказать о преступлениях «Потрошителя», полны совершенно очевидных несоответствий деталям, объективно зафиксированных следствием. Эти несоответствия буквально рассыпаны по страницам протоколов, их можно видеть всякий раз, едва показания касаются преступлений, совершённых с использованием ножа. Мы всякий раз обращали на это внимание, но можно в очередной раз напомнить, о чём идёт речь: рассказывая о покушении на убийство Али Губиной, преступник зявил, будто не раздевал её и даже объяснил почему: «Насколько мне помнится, девочку Алю я не раздевал, и случилось это потому, что ещё тогда, когда я её нёс на руках, мне казалось, что у меня уже происходит выделение семени…» Но из материалов дела мы знаем, что девочка была полностью раздета! Говоря о похищении Губиной, преступник утверждал, будто вёл её «примерно 1,5 км», в то время как на самом деле похитителю следовало пройти примерно 500, максимум 600 метров. Рассказывая о покушении на Раю Рахматуллину, преступник объяснил своё бегство тем, что жертва стала плакать и он испугался, что её услышат из рядом расположенного дома. Но когда залитую кровью Раю увидел сосед, девочка не плакала, а расстояние до дома составляло 60 метров! Рассказывая об убийстве Герды Грибановой, Винничевский заявил, будто переворачивал жертву и наносил удары ножом в спину, но по результатам судебно-медицинской экспертизы мы знаем, что девочка не имела ран на спине! Напомним также, что расчленение Герды преступник объяснил тем, что тело жертвы не помещалось в выкопанную для неё яму, но никакой ямы в саду не существовало и тело жертвы было замаскировано в кустах оборванными листьями лопуха. И что же получается? Винничевский «вспомнил» раны на спине Герды Грибановой, которых на самом деле не существовало, но при этом позабыл о попытке отделения головы, для чего вокруг шеи был сделан опоясывающий разрез. Честное слово, перед нами чистейшая отсебятина.