Уральский Монстр - Страница 216

216

Родители, как мы точно знаем, о существовании «взрослых» книг действительно понятия не имели. Они вообще многого о собственном сыночке не знали, несмотря на все попытки держать его под контролем. Хотя многим людям, особенно из тех, кто постарше, казалось, что Винничевский – мальчик малоразвитый и читать не любит, это, как мы уже убедились, не вполне справедливое суждение. Он где-то добывал дефицитные приключенческие книжки, книги по «половому вопросу» и даже порнографические фотографии.

Нам не уйти от разговора о сексуальности Владимира Винничевского хотя бы потому, что перед нами очень необычный сексуальный преступник и его действия невозможно понять, не разобравшись в природе управлявшего им мотива. Первое, что обращает на себя внимание в его действиях – выбор объекта посягательства. Очень немногие серийный преступники в качестве объекта вожделения выбирают малолетних детей 2-4 лет. Каким бы извращенным умом ни обладал преступник, он все же будет искать привлекательную в его собственных глазах жертву. Существует даже такое понятие «диапазон приемлемости», которое включает в себя набор качеств, необходимых потенциальной жертве, чтобы привлечь внимание преступника. К ним относятся половозрастные и внешние данные, их совокупность должна делать жертву в глазах сексуального хищника привлекательной. Малолетние детишки являются нетипичным объектом посягательства серийного убийцы. Они могут стать жертвой такого преступника, например, в том случае, если ребёнок находится рядом с матерью, сделавшейся объектом покушения, но эти случаи крайне редки.

То, что Винничевский неоднократно выбирал объектом удовлетворения своей похоти малолетних детей, однозначно свидетельствует о наличии у него серьёзного дефекта (расстройства) влечения. Причём расстройство это устойчивое, закрепленное полутора десятками эпизодов нападений. Винничевский оправдывал выбор жертв тем, что маленькие дети не могли оказать сопротивления и являлись легкой мишенью, но это такое объяснение, которое скорее маскирует истинный мотив, нежели его объясняет. В этой связи особенно интересно то, что он ни разу не попытался склонить к занятию сексом девушку или женщину, другими словами, он даже не пытался быть сексуально адекватным.

Винничевский утверждал, что ему было всё равно с кем осуществлять половой акт, его, дескать, интересовал только процесс мучения и умирания жертвы и связанное с этим половое возбуждение, но, обратите внимание, Винничевский почему-то не пытался совокупляться с животными, скажем, с собаками. Ну в самом деле, если объект неважен и значение имеет только его доступность, уводил бы в лес собачек и убивал их там. Такое поведение тоже, разумеется, ненормально, но речь не об этом. В конце-концов, зоофилов много больше, чем принято думать, но они не убивают детей. Винничевского не интересовали собачки или иные животные – нет! – в качестве сексуальных объектов его привлекали именно малолетние дети. Поэтому объяснения Винничевским своего выбора тем, что он покушался на детей лишь в силу их доступности, по мнению автора, являются отговорками, призванными замаскировать чудовищную ненормальность выбора жертв, причём сам Винничевский эту ненормальность прекрасно сознавал и стыдился её признать.

Другой интересный аспект, подтверждающий нашу мысль, связан с чрезвычайной сексуальной возбудимостью Винничевского. Он неоднократно повторял, что часто начинал испытывать приятные ощущения ещё до того, как переходил к активной фазе нападения, скажем, когда нёс ребёнка на руках, то есть в относительно невинных ситуациях. К тому же моменту, когда убийца начинал душить жертву, у него была сильная эрекция, и оргазм наступал быстро. По его собственным оценкам, процесс умерщвления ребёнка укладывался в 3-4 минуты, за это время Винничевский успевал получить, как он выражался, «высшее наслаждение». Такая сверхвозбудимость нервной системы возможна только с сексуально притягательными партнёрами, каковыми для Винничевского являлись дети. Это подтверждает наше предположение о сильных педофильских наклонностях убийцы, который даже не искал сексуальных контактов с женщинами или девушками – они ему были неинтересны в принципе (хотя на допросах он не признавал этого, но язык дан человеку для сокрытия мыслей, что Винничевский и подтверждал неоднократно во время следствия).

Однако, убедившись в том, что Винничевский являлся педофилом, мы автоматически подходим к другому важному аспекту проблемы, связанной с его половой ориентацией. Аспект этот заключается в том, что педофилы как никакие иные сексуальные преступники склонны к однополым контактам. Это связано с тем, что гомосексуализм, как и педофилия, не является болезнью – это расстройство влечения, девиация в выборе сексуального объекта, которая не связана с психическими или физиологическими патологиями. То есть в медицинском отношении эти люди здоровы. Причём интересна следующая особенность, своего рода универсальное правило, наблюдаемое на протяжении многих лет в разных странах – если 1/2 или даже 2/3 педофилов (в разных регионах по-разному) считает приемлемыми однополые отношения, то число гомосексуалистов, допускающих сексуальные отношения с лицами, не достигшими «возраста согласия», много ниже и не отклоняется от существующей социальной нормы. Другими словами, значительная или даже большая часть педофилов являются гомосексуалистами, но лишь абсолютное меньшинство гомосексуалистов являются педофилами.

Даже при первом ознакомлении с материалами расследования преступлений Винничевского бросается в глаза определённая искушённость убийцы: ну в самом деле, похитить малыша, убить его и совершить анальный половой акт – это не самая простая и очевидная модель сексуального преступления. А уж с поправкой на советскую специфику конца 1930-х гг. так и вообще очень даже изощрённая. По мере того, как следственные документы постепенно накапливались, пазл складывался, появлялись недостающие элементы и вырисовывалась причудливая, но интуитивно очень достоверная картина.

216