Уральский Монстр - Страница 133

133

1) Некоторые жертвы во время нападений получали чудовищные колото-резаные раны груди и брюшной полости, затрагивавшие половые органы и даже приводившие к полной ампутации конечностей. Другим жертвам холодным оружием причинялись ранения поверхностные, напоминавшие скорее царапины, нежели порезы. Одна из потерпевших получила только колотые ранения. И наконец, одна вообще не имела ранений, причиненных холодным оружием, и умерла от удушения, если верить заключению Грамолина. Как столь разные манеры криминального поведения могут совмещаться одним преступником?

2) Одна из выживших жертв посягательства – Рая Рахматуллина – оставалась во время медицинского осмотра через несколько часов с момента нападения вялой и инертной. Другая – Аля Губина – подверглась нападению и получила чудовищные раны, находясь в нескольких десятках метров от шумной компании, которая ничего подозрительного не увидела и не услышала. Можно ли допустить использование нападавшим некоего одурманивающего средства, способного лишить ребёнка возможности не только убежать или оказать сопротивление, но даже крикнуть?

3) Сколько времени преступник должен проводить рядом с жертвой, учитывая весьма необычный характер его посягательства? Ещё до нанесения ран он раздевал ребёнка, затем следовало собственно нападение, то есть нанесение ранений и умерщвление, и уже после этого, если верить заключениям судмедэкспертов, убийца осуществлял половой акт. Как долго может продолжаться такое преступление? 5 минут? Четверть часа? Может быть, преступник вообще возвращается к трупу спустя продолжительный интервал времени?

4) Из актов судебно-медицинских исследований совершенно непонятна последовательность травмирования жертв. Какие из ранений наносились посмертно и были ли таковые вообще? Чем руководствовался преступник в своих действиях после умерщвления жертвы?

Мы не можем влезть в голову давно умершего детектива и понять, что он думал в далёком от нас сентябре 1939 г. о перспективах проводимого расследования, но у нас есть замечательная возможность взглянуть на ситуацию его глазами, поскольку Артур Брагилевский оставил нам интереснейший документ – отношение от 26 сентября на имя заведующего областной лабораторией СМЭ Порфирия Васильевича Устинова, в котором предложил последнему подготовить экспертное заключение по нескольким произошедшим в Свердловске случаям нападений на малолетних детей и ответить в нём на ряд поставленных вопросов. Строго говоря, вопросов этих набралось аж 41, и они чрезвычайно интересны в двух аспектах – из их содержания ясно, что более всего смущало оперативного работника либо вызывало его недоумение, а из полученных ответов можно заключить, как советская судебная медицина трактовала те или иные неочевидные обстоятельства и детали. Воспроизводить целиком ответы профессора Порфирия Устинова вряд ли имеет смысл – документ, во-первых, весьма велик по объёму (16 машинописных листов), во-вторых, не соответствует формату настоящей книги, которая является работой скорее популярной, нежели научной, а в-третьих, специфика изложения Устиновым материала такова, что его чтение превращается в весьма утомительный труд. Поэтому мы ограничимся перечнем вопросов Брагилевского и ответов Устинова, по возможности удалив из исходного текста канцеляризмы, упростив и сократив текст.

Итак, пойдём по порядку, перечисляя вопросы и приводя самую существенную часть ответов эксперта.

По результатам ознакомления с материалами судебно-медицинского исследования трупа Герды Грибановой у лейтенанта Брагилевского появились 6 вопросов:

1) Является ли расширение заднепроходного отверстия результатом гнилостных процессов или это следствие введения постороннего предмета? Ответ однозначен – это следствие введения постороннего предмета, без вариантов, так сказать.

2) Сколько времени могло потребоваться преступнику для нанесения повреждений, обнаруженных на теле Грибановой? Ответ оказался уклончив: если повреждения наносились последовательно без перерывов, то от нескольких минут, но если в процессе травмирования имелись промежутки, то ответить на заданный вопрос не представляется возможным.

3) Каким орудием пользовался преступник? Тут надо понимать, что судебная медицина тех лет, описывая телесные повреждения, оперировала большим числом разнообразных видов холодного оружия, способных эти повреждения причинять: колющее (кортик, гвоздь); колюще-режущее (нож); рубящее (топор, колун); дробящее (кистень, дубинка); тупое (бутылка); тупогранное (металлический пруток). Кроме того, допускалась возможность различного вида комбинаций холодного оружия, например, дубина с набитыми гвоздями считалась орудием колото-дробящего действия. Поэтому вопрос Брагилевского не следует считать наивным или неуместным, его интересовало мнение эксперта, который разбирался в разновидностях холодного оружия и повреждениях, наносимых таковым. Профессор Устинов в своём ответе указал на наличие на трупе Грибановой двух типов телесных повреждений – происходящий от колото-режущего орудия и травмирование правого виска тупым орудием. Сила удара последним оказалась не очень велика, поскольку вещество мозга, несмотря на тонкость костей черепа девочки, грубых повреждений не получило.

4) Отчего умерла Герда Грибанова: от асфиксии или паралича сердца? Сколько времени прошло с момента наступления смерти до проведения вскрытия тела? Вопрос этот более чем уместен. Дело в том, что в акте судебно-медицинского осмотра и исследования трупа Грибановой эксперт Сизова в акте под №877 от 17 июля 1938 г. указала на паралич сердца как причину смерти. А как мы знаем из последующих событий, это не соответствовало тому, что наблюдалась в других эпизодах, когда причиной смерти детей признавалась асфиксия. Ответ профессора оказался однозначен: смерть Грибановой последовала от первичной остановки сердца, данных, указывающих на асфиксию, в акте СМЭ не имеется. Состояние тела соответствовало давности смерти не менее чем 2-3 суток до момента проведения вскрытия, то есть убийство имело место 14 июля. Напомним, что девочка исчезла около 21 часа 12 июля 1938 г.

133