Уральский Монстр - Страница 208

208

Что на такое скажешь? Очень странным выглядит поведение зрелого мужчины, взявшегося просвещать чужого сына в столь деликатной сфере. Такое поведение, вообще-то, называется растлением, и ни один нормальный человек – будь то мать или отец – не пожелают, чтобы с его ребёнком велись такого рода разговоры каким-то непонятным пропойцей. Но помимо самого факта таких бесед, вдвойне странным кажется их содержание. Вчитайтесь в то, что говорит Карпушин своему юному другу – фактически он отговаривает его от секса с женщиной: насиловать нельзя, потому что поймают или опознают, а по согласию заниматься сексом тоже нельзя, потому что возможна нежелательная беременность.

И после такого в высшей степени необычного рассказа Винничевский, словно спохватившись, что сказал лишнего, делает очень примечательную оговорку: «Каких-либо советов от Карпушина я не получал».

Вот оно как, значит! Какой предусмотрительный юноша! Как Винничевский побеспокоился насчёт того, чтобы Карпушина не заподозрили в подучивании убийцы. Удивительная забота и, как мы увидим из дальнейшего, совсем не случайная.

Допрос был закончен в полночь, и на следующий день, 22 ноября, в 11 часов начался новый. Винничевский обстоятельно изложил ход своих мыслей, который в конечном счёте привёл его к идее совершать нападения на малолетних детей: «Так как по натуре я крайне стеснителен, то я не допускал даже мысли, чтобы предложить какой-нибудь девушке вступить со мною в половую связь – это с одной стороны, а с другой стороны, была у меня боязнь, что {результатом интимных отношений} может быть ребёнок. Одновременно с этим, также из разговоров с ребятами, я знал, что есть проститутки, которые без особых уговоров вступают в половую связь с мужчинами за деньги, но я ими брезговал… Мне под руку попала книга „Онанизм и его последствия“, которую я прочитал с большим интересом, но склонности к занятию онанизмом у меня не было. Не появилось и впоследствии, за исключением одного раза, когда меня уговорил проделать {это} вместе с ним мой товарищ Файбушевич. Это было уже в 1939 г., но в этот единственный раз извержения семени не произошло…»

Интересный поворот, правда? Владимир Файбушевич – это тот сосед Винничевского, которого в уголовном розыске допрашивали 30 октября, и тогда он ничего не сказал о столь необычном досуге в компании обвиняемого. Совместное занятие мастурбацией никак нельзя назвать для подростков обычным явлением, это серьёзный сигнал нарушения правильности выбора объекта сексуального влечения, свидетельство того, что в поведении подростка сильны гомосексуальные тенденции. С одной стороны, неправильно думать, будто все подростки, которые занимались в юности онанизмом с друзьями, вырастут и станут гомосексуалистами, но с другой, подавляющее большинство гомосексуалистов в юности практиковали онанизм с компаньоном либо в составе группы. И вот теперь мы видим, что Володя Винничевский грешил подобным, точнее, однажды согрешил.

Далее обвиняемый рассказал, как в начале мая 1938 г. пришёл к мысли совершить первое нападение на ребёнка: «…у меня с утра появилось необычайно сильное желание к совершению полового акта, это желание длилось до самого вечера, и вечером я задумал во чтобы то ни стало изнасиловать какую-нибудь девочку… Я решил так: сначала убить, потом затащить в какое-нибудь уединённое место и там уже совершить половой акт. Придя к твёрдому решению сделать именно так, а это было 6-7 часов вечера, на улице было темно, я потихоньку от родителей взял пестик от ступки и пошёл на улицу под предлогом погулять». Вот так просто, взял пестик от ступки, пошёл убивать девочку. Обратите внимание, Винничевский с самого начала намеревался осуществить половой акт с трупом, ему даже в голову не пришло, что заниматься подобным с мёртвым телом чудовищно, противно всем человеческим представлениям и глубоко неправильно.

Далее он описал нападение: увидел девочку лет семи, шедшую по улице Мамина-Сибиряка от улицы Ленина, пристроился следом, дождался, когда она повернула на малолюдную Шарташскую, там догнал её и ударил латунным пестиком по голове и плечу. Девочка сознание не потеряла, закричала и заплакала, что повергло сексуально озабоченного юношу в панику. Винничевский бросился бежать, но благоразумно побежал прочь от дома. Душегуб описал возникновение сильного возбуждения в те мгновения, когда бил девочку и она кричала, он явно почувствовал связь между грубым насилием и похотью и признался, что неудача его сильно раззадорила: «После описанного мною неудавшегося случая тяготение к половому сношению у меня ещё более выросло и, 31 мая 1938 г., на следующий день после открытия Парка культуры и отдыха, я решил идти именно в парк, чтобы там подыскать наиболее подходящего ребёнка и на этот раз уже совершить половое сношение».

В парке Винничевский отыскал подходящую жертву, девочку лет трёх, потерявшую своих подружек, попытался её раздеть, но натолкнувшись на плач и сопротивление, разозлился и принялся душить. Убийству помешало появление ребятишек, преступник бросился бежать и опомнился только в трамвае. Подводя итог своему рассказу, Винничевский признал, что «именно этот случай… положил начало способу умерщвления детей путём удушения их руками, так как когда я душил, то именно в этот момент я впервые испытал неописуемо приятное чувство. (…) Мне было так приятно смотреть на лицо ребёнка, который стонал и извивался и постепенно умирал от моих рук на моих глазах. (…) С этого именно случая все последующие мои жертвы были мною удушены». Последняя фраза весьма примечательна, из разряда «оговорок по Фрейду». Обратите внимание, что Винничевский ничего не сказал об использовании холодного оружия!

208